Пуля для упрямого судьи

По своей жесткости и требовательности Любовь Дроздова могла дать фору и прокурорам.

Оказался я в Самаре благодаря истории, на которую местные реагируют причудливо. Коллеги, например, кисло морщась, четко квалифицируют ее как «гнилую» (забегая вперед, скажу, что в русском языке осталось мало слов, способных оценить будничную жизнь провинциального города).

К тому же меня пугало, что почти все персонажи этой истории, будь то чиновники, депутаты, судьи, адвокаты или простые граждане, говорят о ней с одним и тем же выражением лица. Скептическим, что ли... А это решительно не вязалось с поводом.

Утром 25 ноября неизвестный тяжело ранил председателя областного суда Любовь Дроздову выстрелом из малокалиберного оружия. Судья в этот момент вышла из подъезда и садилась в служебный автомобиль. Пуля застряла в позвоночнике, Дроздова - в реанимации.

Ситуация знакомая. Федеральная армия спецов Следственного комитета сейчас жестоко ворошит самарских «братков», потому как по российским понятиям судьи областного ранга неприкасаемы, а первое в российской истории покушение на одного из них беспардонно нарушает правила игры. Точно так же в феврале этого года федералы показательно чистили Саратов, где застрелили местного прокурора Григорьева...

В Москве хорошо думается о тенденциях. Что неписаные правила-табу, которые подпирают (а чаще заменяют) на Руси закон, хлипки и ненадежны... Честных прокуроров и судей сейчас просто отстреливают как зайцев. То есть здравствуйте, лихие 90-е...

Но в Самаре картина выглядит проще. Ироничнее. Страшнее.

Киллер или «выстрел из народа»?

Обычно в таких случаях пишут: «Громкое покушение потрясло город». Но красавица Самара, кокетливо опоясанная Волгой, казалась равнодушной. Разве что специалистов живо интересовали детали...

- Четко сработали, красиво, - считает ведущий криминальный репортер города Наталья Эльдарова. - Исполнитель хорошо знает, как проводится баллистическая экспертиза. Мелкашке не нужен глушитель, ее пуля в теле сплющивается так, что определить ствол и точку снайпера невозможно. Киллер спокойно разобрал ружье, сложил в сумку, подобрал гильзу и ушел...

- Нет, не похоже! - качал головой бывший опер, а ныне местный адвокат. - Я десять лет проработал следователем «на земле». Ну видно же, что стрелял непрофессионал! Бил с большого расстояния, боялся не попасть, а потому целился не в голову, а в туловище. Похоже на спонтанную месть... Небось служит в каком-нибудь тире, взял винтовку и на чердак... Лучше бы, конечно, чтобы это был киллер, его найти проще - через стукачей. А стрелков «из народа» поди поищи...

- Кого-то сильно она достала! - говорит знакомый личного шофера Дроздовой. - Не пугали ее, убить пытались... Любовь Петровну спасло то, что ее водитель - муж одного из судей Ленинского района. Мужик попытался вызвать «03» - там не отвечают, пересменка у них была, что ли... К счастью, догадался позвонить жене, та - наверх, и так дошли чуть ли не до комитета здравоохранения. В итоге «Скорую», которая ехала на другой вызов, срочно развернули. Еле успели довезти живой...

Я тогда не придал значения этому техническому спору. Интриговало другое - Дроздова всего лишь 2,5 года руководит областным судом. Раньше специализировалась на рутинных гражданских делах и ничем сверхординарным никому не запомнилась. Разве что в далеких 90-х приняла участие в снятии с выборов старого антисемита Альберта Макашова, что за давностью лет несущественно. Сама Дроздова, по описаниям коллег, была до прихода на должность «спокойной, уравновешенной» и даже «тихой, незаметной». Странные свойства для мишени киллера...

Но при всем при этом вся Самара знает... причину покушения. Эта железная версия - на поверхности. Она буквально под ногами...

Версия первая - земля

Думаю, в любом российском городе можно написать яркую книгу о том, как страстно, как изощренно там воруют... Кстати, версия о земельных участках, плавно перетекающих из городского в частный карман, мелькала (хотя и безрезультатно) и в деле убитого саратовского прокурора Григорьева. Но выглядела она вяло - в Саратове пик земельного воровства пришелся на начало 2000-х.

Впечатление, что в Самаре землю воруют до сих пор. Причем так красиво, что даже странно, как смелая Дроздова проработала целых 2,5 года и без покушений...

Недаром местный писатель Кирилл Шелестов (говорят, под этой фамилией скрывается советник местного олигарха и бывший директор самарской ВГТРК Александр Князев) написал восторженную книгу о местных коррупционерах «Укротитель кроликов», где цитирует одного из них: «Я разговаривал с Пашей Сырцовым (некий самарский чиновник. - В.В.), он спит и видит, как получить городской бюджет. Но бюджет - это мелочь по сравнению со стройплощадками или, скажем, муниципальными предприятиями, которых больше двух сотен и которые можно забрать в собственность. А недвижимость! Здания, детские сады, пионерские лагеря, набережные! Это клондайк. «Говорю тебе, даже у нас не хватит возможностей, чтобы все это освоить. Всего не украдешь, как говорят в Москве. Хотя стремиться к этому надо...»

Землю в Самаре воруют по-разному. Но почти всегда не без помощи суда. Вот самый нахальный пример «судебной приватизации» местного клондайка - центральной набережной города (это такое же золотое дно, как для Москвы улица Тверская). 23-летний паренек по фамилии Калинин подал в суд Самарского района жалобу на бездействие городской администрации. Калинин направил мэрии запрос на приватизацию земли под своим зданием (площадь которого 80 кв. метров) и возмущается, что чиновники ему не ответили... Судья Андрей Моргунков выносит приговор, обязывающий мэрию... (Барабанная дробь.) заключить сделку (!) по продаже земли. (Алло!..) Мэрия безропотно соглашается, и стороны быстро подписывают договор, только в графе «площадь» уже значатся не жалкие 80 метров, а 5 тысяч (0,5 гектара). (...Ап!) А в графе «цена» самарской «улицы Тверской» записано «2,5 миллиона рублей». Аплодисменты! Занавес!

В восхищении я попытался было найти этого юного обладателя центральной набережной города. Чудеса продолжились. Так как паренек ни разу не появился в суде (туда ходили его представители), никто Калинина не видел. По месту прописки - в общежитии на окраине города - не проживает. Зато на его имя записаны целый автопарк дорогих машин и еще несколько других хитро приватизированных земельных участков... Когда выяснилось, что параллельно со мной паренька давно ищет местная милиция, понял: похоже, нет давно никакого Калинина. Зато его паспорт красиво живет... Любовь Дроздова, возглавив областной суд, грубо прекратила эти судебно-чиновничьи шалости. По ее инициативе были отменены более сотни (!) таких потрясающих приговоров районных судов, узаконивающих приватизацию самых лакомых участков самарской земли. Дроздовской чисткой была разбужена даже местная прокуратура, которая заинтересовалась бывшим мэром Самары Лиманским и даже завела на него уголовное дело...

Если порыться в деталях, то, как заметил бы товарищ Бендер, теряешь веру в человечество... Мне запомнился случай, когда районный судья Шевченко вынесла приговор, позволивший изъять у санатория Минобороны «Волга» 12 гектаров, причем ее муж-генерал состоял в руководстве военного округа. Другой судья - Андрей Казначеев - умудрился передать истцу землю, предназначавшуюся... под строительство здания Арбитражного суда. А апофеозом законного беззакония стал приговор о приватизации земли... под рельсами железнодорожных путей, которые проходят через весь город.

«Мэр Лиманский был набожным человеком, - вспоминает один из самарских адвокатов, - поэтому его кабинет был заставлен иконами. Говорят, заподозрив кого-то из чиновников в несанкционированном воровстве, мэр свирепел. Он чуть ли не за шиворот тащил к иконам и заставлял целовать их: приговаривая: «Клянись, что своровал не ты!» Божились все...

Версия вторая - судейская

Предыдущий глава областного суда Анатолий Бабенко сейчас на пенсии. В 2006-м он передал Дроздовой дела и удалился на покой.

- С внуками пора сидеть, - улыбается благообразный Анатолий Матвеевич.

Свою преемницу считает умницей. Говорит, что покушения не ожидал. Его версия общегородская: «90 процентов - стреляли из-за земли». Но именно после этого разговора я в ней усомнился.

- За несколько месяцев до отставки, - вспоминает Бабенко, - я подготовил список подозрительных судебных решений. Я тогда обратил внимание, что районные суды вдруг стали удовлетворять иски к мэрии, принуждая городскую администрацию заключать земельные сделки. Причем в мэрии за это формально отвечала какая-то девочка, которая на суды вообще не являлась. За неделю до ухода я подписал бумаги об отстранении нескольких судей, вынесших уж совсем вопиющие приговоры. Дроздова просто продолжила это дело...

- В списке было больше десятка судей?

- Да.

И тут я решился задать мучивший меня вопрос.

- Очевидцы рассказывают, что после покушения на Дроздову большинство самарских судей и адвокатов ликовали.

Пауза.

- Я слышал об этом, - неохотно согласился Бабенко и, тяжело вздохнув, стал отвечать на вопросы взвешенно и неопределенно...

Но на прощание вдруг грустно сказал:

- Я слышал, что в Иванове председатель облсуда так увлекся чисткой рядов, что выгнал половину всех районных судей. Ну так вот (сделал он многозначительную паузу)...

- Что с ним? - испугался я.

- Ничего страшного, - улыбнулся Бабенко. - Ушел. По собственному желанию.

Бабенко явно намекал на историю с набережной и погоревшим судьей Моргунковым. Проштрафившемуся законнику осталось дотянуть до богатой пенсии всего 9 месяцев. И негласный корпоративный закон требовал от Дроздовой малость - просто потянуть время. Но Моргунков был с позором уволен, а в судейских кругах зашептали о неадекватности начальства.

- После того как она получила эту должность, ее как будто подменили! - возмущался Моргунков при встрече с корреспондентом «КП». - Спокойная женщина вдруг начала показывать норов. Она регулярно устраивала судьям с многолетним стажем публичную порку. Унижала их на совещании при всех. Могла поставить кого-то на трибуну, ткнуть пальцем и заявить: «Вот ты - хуже всех!» И не дай бог, что-то будет не по ее усмотрению.

Вопрос, чувствует ли он вину за свои сомнительные приговоры, Моргункова выводит из себя:

- Меня убрали, потому что я не стал заискивать перед ней, извиняться! Она хотела, чтобы я приполз к ней и просил прощения! Видимо, у нее снесло остатки разума!

Говорят, после «земельной» кадровой чистки Любовь Петровна решила развить успех и заняться профилактикой судейской коррупции. Дроздова прекрасно знала, что взятки судьям передаются через доверенных адвокатов. И семьи, где жена - слуга закона, а муж - адвокат дьявола, на Руси давно стало классикой. Что по рекомендациям Верховного суда недопустимо, но распространено. Незадолго до покушения Дроздова издала устный приказ: супругу-адвокату следует отказаться от своей профессии. В противном случае конец карьеры супруга-судьи.

Сначала тысячеголовая самарская Фемида расценила это как глупую шутку. Но Дроздова жестко поставила людей перед выбором - или развод, или отказ от профессии. И народ взбунтовался. Судья одного из районных поселков подала в свой же суд заявление о разводе с убийственной формулировкой: «Я развожусь с любимым мужем, выполняя указание главы областного суда».

Радикализм Дроздовой (в облсуде она ввела чуть ли не воинскую дисциплину, карающую за опоздания и несвоевременный обед) вполне объяснял тот парадокс, что все разговоры со знающими ее людьми заканчивались одинаково.

- Получается, что Дроздова - отчаянный, бескорыстный человек, - обычно суммировал я в конце беседы после грубого арифметического подсчета успехов судьи: миллионы «земельных» долларов, спасенных для бюджета, зачищенные судьи-коррупционеры (справедливость увольнения которых не ставят под сомнение даже их коллеги) плюс ее скромная квартира в обычном многоэтажном доме и «Тойота Камри», оказавшаяся вопреки нападкам местной прессы служебной машиной...

Но мой собеседник всегда (черт возьми, всегда!) иронично отводил взгляд. Ему категорически не нравилось слово «отчаянный».

Адвокаты начинали осторожно философствовать о своеобразии русской коррупции. Заходили издалека.

- Судье закон позволяет дать одному и тому же обвиняемому пять лет тюрьмы или пять - условно, - внимательно смотрит известный самарский адвокат мне в глаза. - Допустим, судья молод и судит по совести. Дает условно. И ему обязательно принесут деньги.

- Так уж и обязательно... - морщусь я.

Усмешливое молчание.

- А вы представляете, сколько, например, стоит американцу усыновить самарского ребенка? - говорит адвокат. - Твердая такса - 10 - 15 тысяч долларов за приговор.

(Потом я узнал, что Дроздова до прихода на высокую должность специализировалась именно на «иностранном усыновлении».)

- По-вашему, не существует честных судей?

- Они есть, к сожалению. В каждом суде - по одному. Максимум - два. Они всем известны. Желчные типы, ненавидящие окружающий мир... Их легко понять: уже через три месяца молодой судья ездит на хорошей иномарке - на это действительно больно смотреть.

Коллеги Дроздовой, не имеющие с ней личных счетов, еще радикальнее...

- Стать судьей, к примеру, арбитражного суда стоит миллионы долларов, - говорил один из судей в отставке. - Подписывается договор, под ним ставят подпись тот, кто платит, и тот, кто получает должность. Причем это не долговые деньги, возвращать приходится работой. Если человек не выполняет обязательств, возникают проблемы...

Местные аналитики при таких разговорах вспоминают, что Дроздова пришла при губернаторе Титове, но больше времени проработала при новом областном руководителе Артякове. Кроме того, в области плавно сменились и собственники. По словам экономистов, местный бизнес (например, группу компаний «СОК») вытесняют из города москвичи.

- Раньше с нашими чиновниками еще можно было вести какой-то диалог, - говорит депутат Гордумы Алла Демина. - В конце концов можно было поискать правду в суде. Сейчас чиновник просто говорит предпринимателю: отдай и уйди. И человек отдает. Бодаться бессмысленно...

Контрольным выстрелом в мой воспаленный мозг стал самарский правозащитник Борис Абрамович Кехман - живая достопримечательность Самары. Будучи чемпионом России по судебным жалобам, Кехман - единственный, кто выиграл аж три процесса в Конституционном суде РФ. Но в истории с Дроздовой ему не повезло. Он умудрился стать чуть ли не основным подозреваемым. Особенно Бориса Абрамовича ранили обыск и изъятие старинного ружья XIX века, которое следователи, видимо, отправят на баллистическую экспертизу.

- Понятно, что с милицией я уже сужусь, - сурово произнес Кехман. - То, что мы соседи с судьей и я часто хожу в облсуд, разве основание считать меня киллером?!

Старожил судейских коридоров и, пожалуй, самый беспристрастный мой собеседник в заговор коллег Дроздовой не верит: «Не их методы». В «земельную» версию - тоже (знакомая брезгливая гримаса, мол, беллетристика все это, «еще неизвестно, для кого эту землю освобождали»).

- Сразу после покушения я слышал в судах только одну причину нападения на Дроздову - ее кресло, - сказал после небольшого колебания Борис Абрамович. И грустно развел руками...

Закон - когда судья знаком

К концу поездки мне стало отчаянно и как-то безысходно жаль... Я говорю не о Дроздовой (хотя искренне желаю Любови Петровне здоровья и продолжения ее бескомпромиссной борьбы). Объект жалости был более масштабен. Чтобы обойтись без пафоса, приведу два примера.

Услышав, что по «судейскому делу» приехал спецкор из Москвы, мне позвонила Елена Гальчук. Женщина несколько лет ходит по судам из-за имущественного спора. За несколько дней до покушения она попыталась опубликовать в одной из рекламных газет объявление: «Те, кто пострадал от судейского произвола (далее фамилии нескольких судей, в том числе и Любови Дроздовой), обращайтесь по телефонам...»

Она считает, что в судах правды нет: «Закон - когда судья знаком», - но за справедливость надо бороться...

Группа жителей одного из самарских дворов митингами и пикетами пытается защитить зеленый сквер от точечной застройки... На вопрос, почему они не обращаются в суд, жесткий ответ: «Тогда сквер точно вырубят - застройщики купят приговор».

Здесь никто не верит в судейскую честность, неподкупность и непредвзятость. Здесь склонить весы Фемиды может одна маленькая пуля...

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Место для покупки справедливости

Честный суд в России - убогая из-за своей нереальности мечта? Или необходимое условие уже даже и не демократии, а самого настоящего выживания страны? Ведь, похоже, прав президент, решивший навести порядок в первую очередь именно в судебной системе. Потому что без честного суда у нас никогда не будет ни нормальной рыночной экономики, ни элементарного доверия в обществе. А иностранные капиталы будут драпать из России как от чумы при первом же кризисном чихе. Потому что только приличный суд может защитить и бизнесмена, и гражданина.

А у нас пока суд зачастую заменяют чиновничьи понятия и конверты со взяткой. И при этом уже как издевательство на все совет: «В суд идите». Совет владельцу пекарни, которого замучили проверками. Совет жильцам, чей дом треснул из-за разрешенной за деньги стройки подземного гаража по соседству.

Посмотрите на Самару. Самые простые попытки Дроздовой навести порядок - запретить в судах семейственность - вызвали у судей дикое раздражение. Потому что все уже привыкли - настоящий суд вершится за кулисами. Но ведь ЭТО неправильно!

И пока кулисы не сорвать, люди не смогут поверить в справедливость. Потому что, как заметил в своем новом романе Юрий Поляков, суд у нас - место, где каждый может купить столько справедливости, на сколько ему хватит денег.

Лариса КАФТАН