Журналиста убили за статью о «борцах с коррупцией»?

Расследование закончилось так, как кончались все подобные громкие дела журналистов Холодова, Листьева, Политковской, - подозреваемые в убийстве не установлены либо вина их не доказана.

ЛУЧШИЙ АДВОКАТ - ВРЕМЯ?

Не ожидал, что у меня такая опасная профессия. Осознал это, лишь столкнувшись с мало кому известной статистикой. Оказывается, с 1993 года в России было убито около 300 журналистов. За то же время в Москве журналистов погибло больше, чем во всех «горячих точках» России. И только в прошлом году были убиты пятеро моих коллег, а двое пропали без вести, и бесследно. Точно так же, как и Максим Максимов. Дело Максимова выпадало из этой скорбной статистики только тем, что его практически раскрыли. Просто пропавшего журналиста разыскивали сразу две бригады следователей. Собственно, сотрудники МВД, которые получали за это зарплату, и коллеги пропавшего журналиста, среди которых были и бывшие оперативники.

Для милиции это дело оказалось крайне неприятным, вскрывающим кучу нерешаемых проблем, накопившихся в органах, - работу с тайной милицейской агентурой, неподсудность своих, тесные связи милиции и криминала. Поэтому у правоохранителей вся надежда была на время, которое, как известно, - лучший врач и адвокат. Так оно и получилось. Как сообщил журналисту «КП» следователь Следственного отдела Следственного комитета при прокуратуре Никита Тимофеев: сейчас дело приостановлено в связи с неустановлением потерпевшего лица. Коллеги пропавшего журналиста очень удивились, что следователь вообще стал со мной разговаривать: дело Максимова засекречено, потому что один из фигурантов - милицейский агент, а подозреваемые в убийстве - высокопоставленные сотрудники правоохранительных органов.

УШЕЛ И НЕ ВЕРНУЛСЯ

Максим пропал 29 июня 2004 года, никто и никогда больше не видел живым известного питерского журналиста. Максима знали самые разные люди, за свою журналистскую карьеру он сменил несколько специализаций, что лишь подтверждало его талант. Только одаренный человек мог писать одинаково хорошо и о театре, и о криминале. В криминал, по словам коллег, его привел интерес к психологии людей, находящихся за гранью человеческих отношений.

В первые дни никто не беспокоился о пропаже Максима. Время летнее, у всех отпуска, и вообще мало ли куда на несколько дней делся холостой сорокалетний мужик? Спустя неделю стало ясно, что с Максимом Максимовым случилось что-то нехорошее. Осмотр квартиры журналиста друзьями и коллегами из Агентства журналистских расследований подтвердил самые худшие подозрения. Казалось, Максим вышел из дома буквально на пару часов. Компьютер работал, на плите стояла сковородка с едой, в раковине - гора немытой посуды. Трупа в квартире не было, не нашли и машину Максима - старенький «Форд».

Евгений Вышенков, бывший оперативник и коллега Максима по Агентству журналистских расследований, рассказывает, как бестолково метались они в эти летние дни. Каждая новая версия оказывалась пустой. Случайно узнали, что Максим собирался разменивать квартиру, но деньги так и лежали нетронутые в банковской ячейке. На лестничной площадке нашли капли бурой засохшей жидкости. Всеми неправдами сделали экспертизу, которая обычно занимает месяц. Это была кровь животного происхождения.

- И тогда мы решили успокоиться и начать искать Макса уже всерьез, - рассказывает Евгений Вышенков. - Для начала мы нашли документы на сотовый телефон, нас интересовал ИМЕЙ-код, личный номер, который есть у каждого аппарата. Мы предполагали, что Максим мог стать жертвой спонтанного гоп-стопа. Бывает, и очень часто, грабители пользуются отнятым телефоном. Нужно было спешить, но у нас в государстве все делается медленно, а распечатки звонков с аппарата Макса нам нужны были немедленно. Я звонил даже в Москву, в центральный аппарат ФСБ...

По телефонным звонкам коллегам удалось восстановить три последних дня жизни Максима и географию его перемещений по городу. Обычная, будничная жизнь журналиста. Но в распечатках звонков несколько соединений показались подозрительными. В последний день жизни Максим не раз перезванивался с неким Андреем Исаевым. С ним же у Максима и состоялся последний разговор. Но самое главное - sim-карта телефона Андрея Исаева была куплена только для переговоров с пропавшим журналистом. Больше ей никогда не пользовались...

РЕДАКТОР-АГЕНТ

По словам Андрея Исаева, он настойчиво добивался встречи с Максимом, чтобы привлечь его к сотрудничеству в странном, графоманском журнале «Интеллект и творчество». Не менее странный редактор, как выяснилось, никогда не читал статей Максима Максимова. Для журналистов эти объяснения редактора показались дикими и нелогичными. Так же, как и одноразовая sim-карта. Но милицию удовлетворили вполне...

Через месяц после исчезновения Максима Максимова была найдена его машина. Эксперты по секрету сообщили журналистам, что осмотр машины Максима не дал ничего - ни улик, ни отпечатков. К осени у питерской милиции нашлись другие неотложные дела, и громкое дело отошло куда-то на задний план. Тупик?

- Мы пробили этого Андрея Исаева по внутренней базе нашего агентства, - рассказывает Евгений Вышенков. - И обнаружили, что этот человек проходит аж по трем делам, связанным с вымогательством взяток! То есть, где бы ни появлялся этот Исаев, ему сразу же предлагали взятку самые разные люди - внештатный представитель правительства Москвы, оперативник Василеостровского РУВД и очень серьезный бизнесмен Анатолий Язев, генеральный директор автопарка № 1 Спецтранс. И везде фигурировали одни и те же оперуполномоченные сотрудники 7-го отдела оперативно-розыскного бюро. У меня сомнений не было: Исаев - это милицейский агент.

Журналисты встретились со всеми взяткодателями, и сомнения подтвердились - во всех трех случаях Исаев что-то предлагал людям, после чего у жертвы начинались серьезные проблемы. С Максимом повторилась та же история - весь день Исаев добивался с ним встречи...

По словам Евгения Вышенкова, сразу же, как только мозаика сложилась, он поехал в гости к Исаеву.

- Исаев страшно перепугался, выбежал из дома, помчался куда-то на машине, я догнал его на бензозаправке. В людном месте, под камерами, он слегка успокоился. Я его спрашиваю: вы принимали участие в убийстве Максимова? Он говорит: «Я. Что вам нужно?» Мне все нужно. Куда вы его звали, зачем и к кому?

БАНЯ «ЧЕРНЫХ ПОЛКОВНИКОВ»

По распечатке звонков выходило, что Максим Максимов исчез совсем рядом со своим домом, в сотне метров от станции сотовой связи № 19037, расположенной по адресу: Шпалерная, 36. По словам агента Исаева, он повел журналиста якобы в редакцию журнала, в один из дворов на улице Фурштатской. Никакой редакции там не было. Максима привели в сауну, которой владел некий профессиональный угонщик машин, и то, что это ловушка, Максим понял, едва переступил порог. В сауне его ждали два ранее судимых гражданина - Мещеров и Мелексетов - и два полковника милиции. По показаниям агента Исаева, он услышал сначала слова Максима: «Что здесь происходит?», потом звуки борьбы. В сауну Исаев не заходил, в убийстве не участвовал. Видел, как что-то грузили в багажник машины.

Журналисты нашли Мещерова, и он дал показания под протокол. Второй уголовник, бывший в сауне, к тому времени умер от передозировки героина. По словам Мещерова, в сауну он не заходил, но и не убегал - очень испугался полковников. Не смог им отказать и помогал заворачивать труп в приготовленный полиэтилен. Затем вместе с полковниками выехал на трассу «Скандинавия», где у какой-то проселочной дороги Мещерова высадили из машины и велели ждать. Он прождал сорок минут, пока милиционеры не вернулись.

Евгений Вышенков рассказывал, как они искали труп Максима в глухом лесу Карельского перешейка. Нанимали и вертолет, и поисковиков, и даже черных следопытов, копающих в этом районе остатки линии Маннергейма. Труп так и не нашли, и с каждым годом вероятность его обнаружения стремится к нулю.

- Скорее всего, полковники не доверяли этой уголовной мрази. Труп Максима спрятан совсем в другом месте, и никто в ту ночь не выгружал его из багажника. В итоге что мы имеем? Уголовное дело возбуждено по покушению на убийство, но убитого нет. Один из подозреваемых продолжает работать в органах. Если бы сейчас пошла процедура по возбуждению уголовного дела, я совершенно официально заявляю: «Я, Евгений Вышенков, готов стать общественным обвинителем от матери, от Союза журналистов или мировой общественности».

НЕТ ТЕЛА - НЕТ ДЕЛА?

По прошествии пяти лет уже не так интересно, почему сотрудники милиции так вызверились на журналиста, что решились на убийство. Мне показалось, что даже коллеги Максима не знают мотивов этого преступления. По одной из версий, Максимов готовил материал, в котором фигурировал один из полковников. После коррупционного дела по таможне аэропорта «Пулково» полковник присвоил себе изъятый конфискат - двадцатилетний автомобиль «Мерседес». Была еще одна версия, конспирологическая: мол, в те годы в питерском ГУВД начались серьезные подвижки, и расследования Максимова о работе милицейских агентов, по сути, провокаторов-взяточников, могли серьезно изменить расстановку сил. Все это на самом деле не так важно.

Мне лично стало как-то не по себе, когда я ковырялся в трагической судьбе давно погибшего коллеги. Не секрет, что социальный статус журналиста выше, чем у любого среднестатистического гражданина. И, как кажется журналисту, в случае беды будет задействован мощный медиаресурс, подключатся важные люди в погонах, следователей будут погонять, а они будут рыть... Ничего этого не было в деле Максимова, и никто из правоохранителей его толком не искал.

Все, кто знал Максима, твердили мне, как сговорившись: «дело раскрыто, нужна лишь государственная воля, чтобы осудить подозреваемых». Вот только где взять эту волю? Мне показалось, что чередой нераскрытых убийств моих коллег государство недвусмысленно намекает, что профессия журналиста-расследователя, мягко говоря, сейчас невостребована на рынке. По-другому этот намек истолковать сложно...